|
«…Когда началось наступление немцев, мы находились в 60 км от города Белгорода, в небольшом хуторке, который назывался Ивашкина Балка. Мы просто занимали огневую позицию, так, как обычно занимают позиции на переднем крае. Нас подняли по тревоге, и мы дружно двинулись.
Я тогда был в минометной батарее 120 милиметровых минометов. На каждый взвод была машина-полуторка. Мы проехали на Корочу, от нее стали двигаться в направлении на Белгород. Остановились в деревне Шеино и развернули батарею в направлении Белгорода. В это время немецкие танки от населенного пункта Ястребово прорвались в направлении Шеино. Об этом стало известно в нашем штабе-дивизии, и к нам приехал бывший командир батареи. Он дал команду развернуть батарею в другом направлении. Сам взял провод и побежал до переднего края. Там начал пристреливать ориентир. А я был вторым номером миномета, и наш миномет был основной. Дали команду: «Основной, в бой!» Ребята стали сооружать свои окопы, а мы вели перестрелку. Через некоторое время из-за рощи населенного пункта Ястребово вышли 27 танков. Они стали продвигаться по направлению к деревне.
Капитан, у нас тогда батарея была 8 минометная, так построил огонь, что за раз мы выпускали по 8 10 мин. Давали залпы впереди немцев, чтобы создать видимость, что есть плотный артиллерийский заслон. Пока они продвигались, мы минометами подбили 14 танков! Тогда для того, чтобы им пройти в деревню Шеино, был организован контрэскарп. Когда они подошли и рассредоточились возле ветряной мельницы, стали наблюдать, откуда ведется огонь. Мы были окопаны в яблоневом саду повыше деревни Шеино. Яблони были молодые, метра по 3. Когда они нас обнаружили, то стали стрелять по этому саду. И те танки, которые были подбиты, но имели справное оружие, тоже стали по нам стрелять. Мы тоже вели ответный огонь. До тех пор, пока наши минометы не раскалились так, что ими нельзя стало пользоваться. Таскали воду из деревни, обливали их водой и продолжали стрелять.
Стреляли немцы до тех пор, пока на нашей огневой позиции не осталось ни одной яблоньки: все вокруг было «перепахано» и перевернуто несколько раз. Тогда немцы начали в нас стрелять прямой наводкой в два миномета, прямо в плиту ударил снаряд. Полностью расчет был выведен из строя, но не был убит ни один из ребят. То же самое случилось со вторым минометом. Когда уже было видно, что мы не можем вести огонь, прозвучала команда: «Положить миномет в укрытие!» Вот в такой обстановке пришлось выдержать бой, который запомнился мне на всю жизни. Три дня никто не спал, не ел — весь день стреляли беспрерывно. Ночью наступала мертвая тишина, даже жутко становилось. Мы переезжали на другую огневую позицию и снова копали-копали-копали… Никто не спал и не ел, потому что некогда было.
Мы — единственная батарея, которая вела огонь. Тогда по положению за один подбитый танк командир роты и наводчик получали по 500 рублей, остальные номера — по 250. Нам как первому основному миномету засчитали 2 подбитых танка, поэтому я как второй номер получил по 250 рублей за танк. Деньги перевел маме…»
|
